В кольце его рук - Страница 18

В субботу она сделала необходимые покупки в супермаркете, отнесла белье в прачечную и сходила в аптеку. Удивительно, что, куда бы она ни шла, везде встречала детишек — в колясках и рядом с мамашами — одного, двух, трех. Почему же раньше она этого не замечала?

После обеда Линда купила в магазине мороженое и, перейдя улицу, спустилась в парк. Не в первый раз за эту неделю она приходила сюда и, сев на скамейку, наблюдала за играющими детьми.

Что, если бы она была мамой вот этого карапуза в песочнице, который только что стукнул игрушечным грузовичком по голове своего товарища по играм? Как бы она поступила? А если бы ее ребенком был тот, которого этот карапуз ударил? Смогла бы она нормально отреагировать? Поцеловала бы место ушиба или, схватив ребенка, бросилась в больницу? Если она не готова взять на себя ответственность за жизнь маленького человечка, если чувствует, что не сможет справиться с воспитанием ребенка одна, лучше признать это сейчас, пока еще есть время. Но мысль об отказе от ребенка вызвала у нее холодный пот. Значит, она уже приняла решение, даже не подозревая этого?

Чья-то тень упала на нее, и Линда автоматически подвинулась, освобождая место.

— Привет, ты сказала Крису, что позвонишь мне, — произнес Джеральд.

Она замерла. Ей стоило большого труда поднять голову и посмотреть на него.

Он выглядит по-другому, показалось ей. Возможно, потому, что на нем были джинсы и рубашка без рукавов с открытым воротом вместо традиционного делового костюма, в котором так привычно его видеть.

Линда доела мороженое и положила пластиковый стаканчик рядом с собой на скамейку.

— Я бы и позвонила. Правда, не знаю когда, — произнесла она на удивление ровным голосом. — Между прочим, как ты узнал, где я?

Он оперся рукой о спинку скамейки. Темные очки скрывали его глаза, но в их уголках был заметен веер морщинок. Она могла поклясться, что они стали глубже, чем она помнила, или ей так показалось из-за яркого солнечного света?

— Я встретил твою соседку. Не вини ее, она была очень осторожна. Разглядывала меня минут пять, прежде чем пришла к выводу, что я, возможно, не маньяк, разыскиваемый полицией.

Даже в этой одежде он может внушить к себе доверие кого угодно, подумала Линда. Естественно, и Сьюзен не могла устоять перед ним.

— И она послала тебя сюда?

— Не совсем так. Она сказала, что ты пошла в парк поиграть в собственную мазохистскую игру воображения и притворства.

Линда не смогла сдержать улыбку. Сьюзен считала сумасшествием даже малейшее сомнение Линды в том, сможет ли она стать хорошей матерью. Конечно, сможет, объявила Сьюзен, и лучше ей поменьше размышлять на эту тему, а заняться более практичным вопросом: решить конкретно, что делать дальше. Идею отдать ребенка бездетным Сьюзен даже не стала обсуждать. Возможно, она почувствовала, какое решение примет Линда, когда та сама еще этого не осознала.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джеральд. — Крис сказал мне, что ты болела, и теперь я сам это вижу. — Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, но что-то удержало его в последний момент.

Она увидела в его очках свое похудевшее лицо, обрамленное пышными волосами.

— Я чувствую себя нормально, — ответила Линда, не отрывая взгляда от карапуза на лужайке, и добавила почти неслышно — Насколько это возможно для беременной женщины, конечно.

Она не представляла себе его реакции: может, он закричит, или подскочит, или начнет рвать на себе волосы. Но она недооценила президента крупной корпорации — он не показывал удивления ни при каких обстоятельствах. Может, на его лице и промелькнуло легкое презрение, но она не хотела этого видеть, поэтому и не смотрела на Джеральда.

— Ты была у врача? — спокойно спросил он.

— Да. К сожалению, нет никаких шансов, что это игра воображения.

— Ты думала о… вариантах?

Она посмотрела на него, безуспешно пытаясь прочесть, что скрывают глаза за темными стеклами. Любое выражение любое чувство лучше, чем равнодушие. К своему удивлению, ей захотелось стукнуть его, лишь бы как-нибудь вывести из равновесия.

— Знаешь, Джеральд, ты внушал бы больше симпатии, если бы иногда реагировал на вещи как нормальный человек, а не как глава фирмы. Что ты, черт возьми, имеешь в виду, спрашивая, подумала ли я над вариантами? Ни о чем другом я эти последние три дня и не думаю!

Он потер пальцами подбородок. Линда даже почувствовала себя лучше — по крайней мере, его жест означал, что Стронг не так уж спокоен, как кажется.

— И что ты решила?

Малыш, за которым она наблюдала, неуверенно заковылял к женщине, сидящей на траве. Его белозубая улыбка выражала очевидную гордость своими успехами. Довольная мать нежно приняла чадо в объятия.

Я тоже хочу этого, подумала Линда. И утверждать что-то другое будет притворством.

— Я не смогу отдать моего ребенка, — прошептала она. — Невозможно жить, все время думая, счастлив ли он, здоров ли, не возненавидит ли меня однажды за то, что отдала его. Я не вынесу даже одной мысли, что он может попасть к родителям, подобным моей матери. И сделаю все, чтобы вырастить его, все, что смогу. — Ее голос сорвался. — Проклятье, я всегда раньше думала, что у моего ребенка все будет по-другому, не так, как получается! И всегда представляла розово-голубую детскую в домике где-нибудь на окраине…

И собаку, и песочницу, и маленького братика или сестренку. А больше всего — отца, нетерпеливо спешащего домой к сыну после рабочего дня… Что ж, теперь всего этого у нее не будет. Поэтому надо принять реальность такой, какова она есть, и сделать то, что можно сделать.